То что не убивает нас - делает нас сильней.
Утро настало быстро, и Северус с нетерпением ждал начала уроков. Он уже столько наслушался о пользе боевых искусств, что ждал начала занятий как дня покупки первой волшебной палочки. Кстати, о своей он благополучно забыл, его даже не тяготило отсутствие магии, тем более, что Дагда умудрился научить его многому, недоступному современным магам.
Додзё встретил их гомоном голосов. Оказалось, что за прошедшие месяцы в школе появилось не меньше сотни учеников. В основном это были бывшие узники Азкабана. Кроме них в ученической робе ходили воспитанники демонов и даже некоторые представители этого народа.
Сам Мара махал мечом, при этом в воздухе оставался отчетливый магический след.
Старейшина словно ждал прихода гостей и с радостью предоставил им площадку для тренировок.
Как базовое искусство, для Северуса Дагда выбрал боевое Айки-до. Оно не требовало силы и выносливости, но при этом было одним из самых эффективных методов уничтожения врага.
Посмотреть на их тренировку сбежалась вся школа.
Возвращались домой усталые, но довольные. Старейшина предупредил Дагду, что с завтрашнего дня у того прибавится учеников, но это не пугало Бога. Ведь рано или поздно ему потребуется помощь, и лучше, если пораньше появятся те, кто сможет заменить его на татами.
Так в их распорядок дня вошла Школа. Тренировки ускорили процесс изменения Северуса. Теперь уже никто не смог бы опознать в этом молодом и уверенном в себе хищнике затравленного декана факультета Слизерин. Он перестал доказывать что-либо кому-либо. Он просто жил и наслаждался окружающим его миром.
Дни складывались в недели. Северус и не заметил, как в его речь начали входить японские слова, а в рационе появляться блюда азиатской кухни. Мальчишки, которые их часто сопровождали, с завистью смотрели на своих сверстников, отрабатывающих удары или машущих бокенами, и зельевар не раз заставал их по ночам за отработкой увиденного.
Когда он спросил, почему мастер не позволяет им заниматься со всеми, Дагда пояснил:
- Ребята должны не просто хотеть, а нуждаться в этих знаниях. А какой лучший способ разжечь желание у подростка? - хитро спросил он.
- Запретить что-то, - задумчиво ответил слизеринец.
Так пробежал ещё один месяц, за который Северус начал чувствовать сильный дискомфорт. Сначала он не понимал, в чем дело, но потом заметил, что настроение ухудшается после того, как Мастер проводит занятия для других учеников. Последней точкой, поставившей всё на свои места, стал праздник плодородия, который устроили в своей деревне демоны.
Была середина осени, и демоны, как и все создания Тьмы, очень чутко ощущали природные ритмы. До этого дня в их жизни не было праздников, потому что никто не знал, какое сегодня число. Но создания Тьмы чувствовали точки открытия Врат и пики солнечного креста. Поэтому они почувствовали приближение осеннего равноденствия. И хотя они утверждали, что год в этом мире длится больше, чем в их, они могли точно сказать, когда в мир приходят энергии Мабена. Сегодня нужно поминать родственников и начинать копить духовную энергию в преддверии Самайна. Как сказал Дагда, с этого дня в школе начнут снижать физическую нагрузку и увеличивать время медитаций и лекций. С Самайна по Имболк основной упор будет на магию и обряды.
Демоны пригласили всех к себе в гости на Мабен, хотя они отмечали не его, а Душэхра, или по другому, праздник Богини Матери, во всех её аспектах. Для демонов он стал основным и праздновался в новолуние сентября, которое тут совпало с равноденствием, что привело их в полнейший экстаз. Вообще, оказалось, что рогатая братия времени даром не теряла, успев неплохо исследовать свой новый дом, составить приблизительный календарь и несколько карт местности.
Празднования намечались долгие и красочные, ведь у себя дома они устраивали гуляния и ритуалы на десять дней.
Кульминацией праздника должен был стать ритуал поклонения Богине.
Днем люди жили своей жизнью, а по ночам все собирались на “Площади у трех озер”, как стали называть центр деревни демонов, и отрывались от души. Горели кастры, играла музыка, поляны ломились от еды и напитков, а люди и магические существа, к которым успели присоединиться три сотни оборотней и большинство бывших узников Азкабана, собирались шумными кружками и веселились по полной. Смешение разных культур породило удивительной яркости и самобытности праздник, в котором любому находилось место. Маги отправляли свои ритуалы, поминая предков прямо у гостеприимных костров демонов, а те в свою очередь пели и плясали, ублажая взоры и слух отвыкших от красоты европейцев.
Не обошлось без инцидентов, но в общем всё было мирно, если кто-то хотел более тесно пообщаться с прелестной демонессой, то их желание с радостью удовлетворялось, но вот хамство и пренебрежение пресекалось в корне, потому что секс в этот день был дарован Богине, и все женщины становились её аватарами, малейшее неуважение к женщине могло привести к немедленной смерти обидчика. К середине праздника даже закрепощенные англичанки пустились во все тяжкие со случайными партнерами, магия праздника стирала барьеры и предрассудки. Складывалось впечатление, что от заката до рассвета гуляющие погружались в транс и переставали быть собой. Самые стеснительные и консервативные маги либо вовсе перестали ходить на праздник, либо проводили время у ритуальных костров, используя буйство сексуальной энергии для проведения обрядов и зарядки сложных амулетов. При этом все заметили, что могут колдовать во время праздника без палочек. Хотя для сильных чар нужно было желание нескольких магов, объединившихся в магический круг.
Сам Северус испытывал двоякое чувство. С одной стороны он наслаждался праздником и случайными любовниками и любовницами, чувствуя, как магия начинает струиться по его венам, а с другой - он скучал по Дагде. Он не видел Мастера с начала празднеств. Тот забегал днем, говорил, что всё в порядке и снова убегал. Дело сильно осложняли появившиеся оборотни и то, что деревенька магов была всё ещё изолирована от внешнего мира мороком Дагды, который считал, что аристократам ещё рано общаться с остальными жителями мира.
Впервые за долгое время зельевар оказался лишен общества Мастера, и это сразу пробудило все страхи и сомнения. Ему было не с кем даже обсудить свои чувства, Дагде было некогда, он помогал в устройстве праздника и расселял оборотней, а Люциус и Нарси оказались недоступны. Оставалась только Датхе, демонесса, с которой он познакомился в Школе, там она постигала мастерство владения кинжалами и учила желающих искусству эротического танца, но говорить с ней о своих переживаниях Северусу не хотелось.
Мужчина пошел на её занятия по приказу Дагды, и уже вскоре они стали любовниками. После первого раза Северус не знал, как сказать об этом Мастеру, и чувствовал свою вину. Но Дагда отнесся к новому приключению ученика не только с пониманием, но и с одобрением. По его словам, чем раньше Северус поймет разницу между сексом и любовью, тем лучше. И проще всего это покажут здоровые сексуальные отношения с несколькими друзьями.
Так Датхе вошла в его мир и начала знакомить с тонкостями восточной культуры и искусства манипуляции людьми с помощью секса. В дни праздника она стала гидом для друга, рассказывая значение всех ритуалов и объясняя смысл каждого аспекта мистерии. Чувственный и дикий праздник, наполненный уважением и бесконечной свободой слияния с первозданной магией жизни, очаровал зельевара до глубины души. Сейчас он начал понимать многие слова Мастера, столкнувшись с буйством чистых инстинктов, не омраченных социальными предрассудками и искажениями. На фоне чистой магии было нелепо видеть магов, закутанных в мантии и осуждающе взирающих на веселящихся людей. Сейчас здесь не было места высоким идеям и морали, просто дети веселились, празднуя день рождения своей любимой Матери. И на самом пике праздника проходил ритуал поклонения Матери. он был назначен на ночь Гекаты, когда на небе сияют только звезды. К этому дню площадь полукругом окружили амфитеатром, построенным из крепких бамбуковых стволов, который спилили в роще у подножья горы. После захода солнца вокруг площади зажгли тринадцать костров, по числу местных лунных месяцев (как демоны это вычислили, оставалось загадкой, но среди них оказалось много мастеров джотиша и ритуальной магии), а посередине постелили толстые ковры, которые запасливые демоны принесли с собой в этот мир. Практически все хозяева деревни владели несколькими музыкальными инструментами и великолепно танцевали и пели, так что сейчас они уселись на противоположном от зрителей краю импровизированного театра и начали исполнение древних гимнов Богине. Музыка зачаровывала и уводила из мира реальности на просторы Божественных видений, из которых и вышла прекрасная танцовщица, появившаяся на покрытой коврами площадке. С первого же мгновения она приковала к себе внимание всех зрителей. Единственной её одеждой было полупрозрачное покрывало, которое черным облаком закрывало голову и тело танцовщицы, оставляя открытыми взорам зрителей белоснежные руки и ноги, украшенные множеством золотых браслетов, издававших мелодичный перезвон. Она была и целомудренна, и развратна одновременно. Её одежда не скрывала великолепных форм нагой танцовщицы, но при этом лишала возможности определить личность соблазнительницы.
Танец, который начался с плавных медленных движений и поз, постепенно наращивал скорость и мощь. Плавные движения тела, словно лишенного костей, перетекающего из одного па в другое, и вот уже танцовщица мечется по всей площадке, создавая непередаваемый рассказ о буйстве и щедрости Матери Природы. Иногда она замирает, и тогда от неё начинают идти золотые волны магии, омывающие тела и души зрителей, и возвращающие им связь с той стихией, которая их породила. До этого они познавали природу как окружающую их среду, дарующую им кров и пищу, а теперь они возвращались к Великой Матери, даровавшей жизнь всему живому и созидающей все формы. Постепенно накал магии так увеличился, что тела почти всех присутствующих начали слегка светиться, сливаясь в один магический поток с танцовщицей, поэтому когда на сцену вышел второй танцор, зрители слегка вздрогнули, всплыв из пучин мистерии. Прекрасный рогатый Бог начинает танец-ухаживание, обольщая прекрасную Богиню, и вот уже два тела слились в едином сексуальном порыве, даря начало новой жизни.
На зрителей обрушился нескончаемый поток магии, сметая границы и даря ощущение причастности к сотворению мира. Под действием магии зрители, охваченные непреодолимым желанием поделиться с кем-то тем, что они чувствуют, разбились на пары и продолжили извечное таинство сотворения жизни. Они ещё не знают, но почти каждая человеческая женщина зачнет сегодня ребенка, и не беда, если она считает себя слишком старой, или обстоятельства лишили её способности дарить жизнь - сегодня Богиня благословила всех присутствующих плодородием и долголетием.
И только один человек так и не поддался очарованию древней мистерии, он сидит на скамье, а его сердце разрывается от чувства предательства и одиночества. Ведь в прекрасной танцовщице он узнал женскую ипостась своего Мастера. И горькие слезы не дают сделать вздох, грозясь задушить. Сжимая кулаки и не понимая, что по его щекам текут слезы, он старается сохранить лицо и не устроить истерику прямо здесь, требуя объяснений. Впрочем они ему и не нужны. Кто он? Игрушка, раб, занятный проект, а в рогатом красавце не сложно узнать Мару. Демону несколько тысяч лет, и он гораздо больше подходил Богу, чем простой человек, не наделенный никакими талантами. Как Северус мог конкурировать с тем, кто изначально был создан для соблазнения и наслаждения?! Глядя на них, мужчина видел, как они подходят друг другу, в какой гармонии находятся их тела и движения, да и уровни магии, продемонстрированной сегодня, были недоступны зельевару. Больше всего ему хотелось сбежать и сдохнуть в каком-нибудь медвежьем углу. Но и эта роскошь была ему недоступна, потому что он сам отдал свою свободу и жизнь в руки совершенства, играющего его сердцем.
Головой мужчина понимал, что Дагда ему ничего не обещал и не должен, но сердце разрывалось от нестерпимой боли. Он даже не заметил, как перед ним появился Мастер, и прикоснувшись к плечу, безмолвно поманил за собой. Собрав все силы в кулак, слизеринец встал и молча последовал за причиной своих страданий.
Они шли долго, свет костров и шум голосов остался позади, и только когда перед ними вырос густой лес, преградив дорогу, Бог остановился, взмахом руки создав костер, и уселся на траву возле него. Северус ждал, что тот заговорит, но молчание продолжалось. Как же брюнету хотелось, чтобы любовник начал перед ним оправдываться, сказал, что это было только ради ритуала, что Северус для него единственный, что он его любит. Но разум говорил, что этого никогда не случится.
Поняв, что стоять глупо, слизеринец сел, уставившись в огонь. Так они просидели очень долго, молодой мужчина не выдержал первым:
- Ну скажи хоть что-нибудь! - потребовал он.
- А что ты хочешь услышать? - поинтересовался Дагда. В его голосе не было и капли раскаяния или вины.
- Ну хотя бы то, что я дурак, - с горечью проговорил брюнет.
- Ты дурак, - спокойно выполнил просьбу Бог.
От этих слов зельевар опешил. Этого он точно не ждал. Больше всего хотелось оскорбить нахала поставить его на место, но разум останавливал внутренний порыв, объясняя, что так он только оттолкнет любовника. Тогда, вздохнув и взяв себя, в руки он задал вопрос, который так его мучал:
- Ты бросаешь меня?
Дагда помолчал, а потом, захохотав, заявил:
- Нет. Ты точно дурак! - и продолжил заливисто смеяться.
Северус не понимал, что так развеселило наставника. А Бог, отсмеявшись создал бутылку с вином, два бокала, и налив себе рубиновой жидкости, с наслаждением отпил.
- Куда же я от тебя денусь, Северус? Я ведь Бог, - улыбаясь, сказал седовласый красавец, сияя нереально фиолетовыми глазами. При этом в его взгляде, обращенном на собеседника, было столько нежности и Любви, что у того защемило сердце, и уже через секунду он плакал, уткнувшись в колени своего любовника и Мастера. Дагда гладил его по шелковистым волосам и успокаивал. Ведь он сам спровоцировал эту ситуацию, чтобы показать ученику его чувства и подтолкнуть ещё на шаг к пониманию Любви.
- Я никогда тебя не брошу. Даже если меня не будет рядом, то я буду жить в твоём сердце. только ты можешь прогнать меня, но я всегда буду держать свою дверь распахнутой. Такова участь Богов и Учителей, мы ждем своих детей, когда же они вырастут и вновь вернутся к нам.
- Но я всего лишь человек, а он демон. Неужели ты сможешь принять меня после того, как у тебя был он? - всхлипывая, спросил Северус.
- Не лукавь. Ты хочешь спросить не это, - укоризненно сказал Мастер.
- Да. Но теперь я понимаю глупость своего вопроса, - смутился ученик.
- Если тебе больно, то этот вопрос не глупый. Будь честен со мной и с собой.
- Тогда скажи, ты любишь меня? -последние слова были произнесены шепотом. За всю его недолгую, но несчастливую жизнь только мать говорила ему, что любит его. А то, что Дагда ни разу ему не соврал, делало этот вопрос ещё более важным.
- Конечно же люблю! - с удивлением воскликнул Дагда. - Если бы я тебя не любил, то не позволил быть рядом со мной. И эта любовь навсегда. Даже когда пройдут тысячи лет, я буду чувствовать то же самое. Моя любовь может стать больше, но не сможет уменьшиться.
Услышав это, Северус взметнулся, вглядываясь в фиолетовые омуты, в которых плавали золотистые искорки, и если долго смотреть, то можно было увидеть звезды и вселенные. Но мужчина искал в них не древние знания и силу, а подтверждение услышанному. В сердце затрепетала надежда, заставляя его мечтать о невозможном.
- Но ты никогда не будешь владеть мною, впрочем, как и я тобой. Ведь именно этого ты и хочешь. Тебе хочется, чтобы я был только твоим, - Дагда не спрашивал, он утверждал.
Северус не понимал. С одной стороны ему было неприятно, что его заветное желание так легко прочитали, но с другой - ему самому хотелось выяснить всё до конца. Ему надоело страдать от неуверенности, сжигая себя в огне ревности.
- Но это неправда! Ты - мой хозяин!
- Это только потому, что ты этого захотел. Ты ещё не понял, что свободу невозможно забрать, её можно отдать только по доброй воле и на время. Потому что нет на свете способа поработить душу или чувства, - с нежностью в голосе ответил Бог.
- Но как же Империо, зелья порабощения и приворотные? - не понимал зельевар.
- Они действуют только на тело и личность, но если ты живёшь на уровне души, то они не властны над тобой. Даже брачные клятвы не способны связать людей навечно. Мы все странники в мире, мы приходим в него каждый со своей целью, и когда у нас появляется спутник на этом пути, мы должны радоваться каждому мгновению, проведенному с ним, а не пытаться его привязать. Ведь никому не известно, какой длины отрезок Пути нам суждено пройти вместе.
- Но если я не захочу расставаться и пойду по его Пути?- с надеждой спросил мужчина.
- Это не принесет радости ни тебе, ни ему. Ведь отказываясь от Пути, ты теряешь себя. Рано или поздно ты это поймешь, и тогда в твоей душе родится обида на того, ради которого ты отрекся от себя. Это омрачит твои чувства и отравит радость совместного пути. Радуйся тому, что у тебя есть, и не загадывай на завтра. Только так ты познаешь Любовь. Не привязывайся ко мне. Это самое глупое, что ты можешь сделать. Ну как, скажи на милость, можно привязаться к ветру? - удивленно спросил Дагда.
- Но тогда любовь - это миф, - печально сказал зельевар.
- То, что ты называешь любовью, это привязанность, страсть и страх. Но никак не любовь. Ты же знаком с магловской литературой? - спросил Мастер.
- Да.
- Так вот, любовь - это то, что испытывал Сирано де Бержерак к Роксане, а не то, что было между Ромео и Джульеттой. Подумай об этом, а потом мы ещё поговорим о любви. А сейчас пора домой.
Возвращались в молчании, а дома Северус нашел на тумбочке у кровати два томика в кожаном переплете.
Их отношения потеряли безмятежность, но без ведома Северуса они становились крепче день ото дня. Потому что мужчина осознал, что ему необходимо понять Дагду, если он хочет оставаться вместе с ним. А из понимания начало рождаться то самое доверие, о котором ток много говорил Мастер. И это оказалось удивительное чувство.
А в начале октября появился Фериат. Усталый. Злой как больная мантикора. С ним пришло чуть больше полусотни вампиров. И с этого дня события полетели с бешеной скоростью.
Додзё встретил их гомоном голосов. Оказалось, что за прошедшие месяцы в школе появилось не меньше сотни учеников. В основном это были бывшие узники Азкабана. Кроме них в ученической робе ходили воспитанники демонов и даже некоторые представители этого народа.
Сам Мара махал мечом, при этом в воздухе оставался отчетливый магический след.
Старейшина словно ждал прихода гостей и с радостью предоставил им площадку для тренировок.
Как базовое искусство, для Северуса Дагда выбрал боевое Айки-до. Оно не требовало силы и выносливости, но при этом было одним из самых эффективных методов уничтожения врага.
Посмотреть на их тренировку сбежалась вся школа.
Возвращались домой усталые, но довольные. Старейшина предупредил Дагду, что с завтрашнего дня у того прибавится учеников, но это не пугало Бога. Ведь рано или поздно ему потребуется помощь, и лучше, если пораньше появятся те, кто сможет заменить его на татами.
Так в их распорядок дня вошла Школа. Тренировки ускорили процесс изменения Северуса. Теперь уже никто не смог бы опознать в этом молодом и уверенном в себе хищнике затравленного декана факультета Слизерин. Он перестал доказывать что-либо кому-либо. Он просто жил и наслаждался окружающим его миром.
Дни складывались в недели. Северус и не заметил, как в его речь начали входить японские слова, а в рационе появляться блюда азиатской кухни. Мальчишки, которые их часто сопровождали, с завистью смотрели на своих сверстников, отрабатывающих удары или машущих бокенами, и зельевар не раз заставал их по ночам за отработкой увиденного.
Когда он спросил, почему мастер не позволяет им заниматься со всеми, Дагда пояснил:
- Ребята должны не просто хотеть, а нуждаться в этих знаниях. А какой лучший способ разжечь желание у подростка? - хитро спросил он.
- Запретить что-то, - задумчиво ответил слизеринец.
Так пробежал ещё один месяц, за который Северус начал чувствовать сильный дискомфорт. Сначала он не понимал, в чем дело, но потом заметил, что настроение ухудшается после того, как Мастер проводит занятия для других учеников. Последней точкой, поставившей всё на свои места, стал праздник плодородия, который устроили в своей деревне демоны.
Была середина осени, и демоны, как и все создания Тьмы, очень чутко ощущали природные ритмы. До этого дня в их жизни не было праздников, потому что никто не знал, какое сегодня число. Но создания Тьмы чувствовали точки открытия Врат и пики солнечного креста. Поэтому они почувствовали приближение осеннего равноденствия. И хотя они утверждали, что год в этом мире длится больше, чем в их, они могли точно сказать, когда в мир приходят энергии Мабена. Сегодня нужно поминать родственников и начинать копить духовную энергию в преддверии Самайна. Как сказал Дагда, с этого дня в школе начнут снижать физическую нагрузку и увеличивать время медитаций и лекций. С Самайна по Имболк основной упор будет на магию и обряды.
Демоны пригласили всех к себе в гости на Мабен, хотя они отмечали не его, а Душэхра, или по другому, праздник Богини Матери, во всех её аспектах. Для демонов он стал основным и праздновался в новолуние сентября, которое тут совпало с равноденствием, что привело их в полнейший экстаз. Вообще, оказалось, что рогатая братия времени даром не теряла, успев неплохо исследовать свой новый дом, составить приблизительный календарь и несколько карт местности.
Празднования намечались долгие и красочные, ведь у себя дома они устраивали гуляния и ритуалы на десять дней.
Кульминацией праздника должен был стать ритуал поклонения Богине.
Днем люди жили своей жизнью, а по ночам все собирались на “Площади у трех озер”, как стали называть центр деревни демонов, и отрывались от души. Горели кастры, играла музыка, поляны ломились от еды и напитков, а люди и магические существа, к которым успели присоединиться три сотни оборотней и большинство бывших узников Азкабана, собирались шумными кружками и веселились по полной. Смешение разных культур породило удивительной яркости и самобытности праздник, в котором любому находилось место. Маги отправляли свои ритуалы, поминая предков прямо у гостеприимных костров демонов, а те в свою очередь пели и плясали, ублажая взоры и слух отвыкших от красоты европейцев.
Не обошлось без инцидентов, но в общем всё было мирно, если кто-то хотел более тесно пообщаться с прелестной демонессой, то их желание с радостью удовлетворялось, но вот хамство и пренебрежение пресекалось в корне, потому что секс в этот день был дарован Богине, и все женщины становились её аватарами, малейшее неуважение к женщине могло привести к немедленной смерти обидчика. К середине праздника даже закрепощенные англичанки пустились во все тяжкие со случайными партнерами, магия праздника стирала барьеры и предрассудки. Складывалось впечатление, что от заката до рассвета гуляющие погружались в транс и переставали быть собой. Самые стеснительные и консервативные маги либо вовсе перестали ходить на праздник, либо проводили время у ритуальных костров, используя буйство сексуальной энергии для проведения обрядов и зарядки сложных амулетов. При этом все заметили, что могут колдовать во время праздника без палочек. Хотя для сильных чар нужно было желание нескольких магов, объединившихся в магический круг.
Сам Северус испытывал двоякое чувство. С одной стороны он наслаждался праздником и случайными любовниками и любовницами, чувствуя, как магия начинает струиться по его венам, а с другой - он скучал по Дагде. Он не видел Мастера с начала празднеств. Тот забегал днем, говорил, что всё в порядке и снова убегал. Дело сильно осложняли появившиеся оборотни и то, что деревенька магов была всё ещё изолирована от внешнего мира мороком Дагды, который считал, что аристократам ещё рано общаться с остальными жителями мира.
Впервые за долгое время зельевар оказался лишен общества Мастера, и это сразу пробудило все страхи и сомнения. Ему было не с кем даже обсудить свои чувства, Дагде было некогда, он помогал в устройстве праздника и расселял оборотней, а Люциус и Нарси оказались недоступны. Оставалась только Датхе, демонесса, с которой он познакомился в Школе, там она постигала мастерство владения кинжалами и учила желающих искусству эротического танца, но говорить с ней о своих переживаниях Северусу не хотелось.
Мужчина пошел на её занятия по приказу Дагды, и уже вскоре они стали любовниками. После первого раза Северус не знал, как сказать об этом Мастеру, и чувствовал свою вину. Но Дагда отнесся к новому приключению ученика не только с пониманием, но и с одобрением. По его словам, чем раньше Северус поймет разницу между сексом и любовью, тем лучше. И проще всего это покажут здоровые сексуальные отношения с несколькими друзьями.
Так Датхе вошла в его мир и начала знакомить с тонкостями восточной культуры и искусства манипуляции людьми с помощью секса. В дни праздника она стала гидом для друга, рассказывая значение всех ритуалов и объясняя смысл каждого аспекта мистерии. Чувственный и дикий праздник, наполненный уважением и бесконечной свободой слияния с первозданной магией жизни, очаровал зельевара до глубины души. Сейчас он начал понимать многие слова Мастера, столкнувшись с буйством чистых инстинктов, не омраченных социальными предрассудками и искажениями. На фоне чистой магии было нелепо видеть магов, закутанных в мантии и осуждающе взирающих на веселящихся людей. Сейчас здесь не было места высоким идеям и морали, просто дети веселились, празднуя день рождения своей любимой Матери. И на самом пике праздника проходил ритуал поклонения Матери. он был назначен на ночь Гекаты, когда на небе сияют только звезды. К этому дню площадь полукругом окружили амфитеатром, построенным из крепких бамбуковых стволов, который спилили в роще у подножья горы. После захода солнца вокруг площади зажгли тринадцать костров, по числу местных лунных месяцев (как демоны это вычислили, оставалось загадкой, но среди них оказалось много мастеров джотиша и ритуальной магии), а посередине постелили толстые ковры, которые запасливые демоны принесли с собой в этот мир. Практически все хозяева деревни владели несколькими музыкальными инструментами и великолепно танцевали и пели, так что сейчас они уселись на противоположном от зрителей краю импровизированного театра и начали исполнение древних гимнов Богине. Музыка зачаровывала и уводила из мира реальности на просторы Божественных видений, из которых и вышла прекрасная танцовщица, появившаяся на покрытой коврами площадке. С первого же мгновения она приковала к себе внимание всех зрителей. Единственной её одеждой было полупрозрачное покрывало, которое черным облаком закрывало голову и тело танцовщицы, оставляя открытыми взорам зрителей белоснежные руки и ноги, украшенные множеством золотых браслетов, издававших мелодичный перезвон. Она была и целомудренна, и развратна одновременно. Её одежда не скрывала великолепных форм нагой танцовщицы, но при этом лишала возможности определить личность соблазнительницы.
Танец, который начался с плавных медленных движений и поз, постепенно наращивал скорость и мощь. Плавные движения тела, словно лишенного костей, перетекающего из одного па в другое, и вот уже танцовщица мечется по всей площадке, создавая непередаваемый рассказ о буйстве и щедрости Матери Природы. Иногда она замирает, и тогда от неё начинают идти золотые волны магии, омывающие тела и души зрителей, и возвращающие им связь с той стихией, которая их породила. До этого они познавали природу как окружающую их среду, дарующую им кров и пищу, а теперь они возвращались к Великой Матери, даровавшей жизнь всему живому и созидающей все формы. Постепенно накал магии так увеличился, что тела почти всех присутствующих начали слегка светиться, сливаясь в один магический поток с танцовщицей, поэтому когда на сцену вышел второй танцор, зрители слегка вздрогнули, всплыв из пучин мистерии. Прекрасный рогатый Бог начинает танец-ухаживание, обольщая прекрасную Богиню, и вот уже два тела слились в едином сексуальном порыве, даря начало новой жизни.
На зрителей обрушился нескончаемый поток магии, сметая границы и даря ощущение причастности к сотворению мира. Под действием магии зрители, охваченные непреодолимым желанием поделиться с кем-то тем, что они чувствуют, разбились на пары и продолжили извечное таинство сотворения жизни. Они ещё не знают, но почти каждая человеческая женщина зачнет сегодня ребенка, и не беда, если она считает себя слишком старой, или обстоятельства лишили её способности дарить жизнь - сегодня Богиня благословила всех присутствующих плодородием и долголетием.
И только один человек так и не поддался очарованию древней мистерии, он сидит на скамье, а его сердце разрывается от чувства предательства и одиночества. Ведь в прекрасной танцовщице он узнал женскую ипостась своего Мастера. И горькие слезы не дают сделать вздох, грозясь задушить. Сжимая кулаки и не понимая, что по его щекам текут слезы, он старается сохранить лицо и не устроить истерику прямо здесь, требуя объяснений. Впрочем они ему и не нужны. Кто он? Игрушка, раб, занятный проект, а в рогатом красавце не сложно узнать Мару. Демону несколько тысяч лет, и он гораздо больше подходил Богу, чем простой человек, не наделенный никакими талантами. Как Северус мог конкурировать с тем, кто изначально был создан для соблазнения и наслаждения?! Глядя на них, мужчина видел, как они подходят друг другу, в какой гармонии находятся их тела и движения, да и уровни магии, продемонстрированной сегодня, были недоступны зельевару. Больше всего ему хотелось сбежать и сдохнуть в каком-нибудь медвежьем углу. Но и эта роскошь была ему недоступна, потому что он сам отдал свою свободу и жизнь в руки совершенства, играющего его сердцем.
Головой мужчина понимал, что Дагда ему ничего не обещал и не должен, но сердце разрывалось от нестерпимой боли. Он даже не заметил, как перед ним появился Мастер, и прикоснувшись к плечу, безмолвно поманил за собой. Собрав все силы в кулак, слизеринец встал и молча последовал за причиной своих страданий.
Они шли долго, свет костров и шум голосов остался позади, и только когда перед ними вырос густой лес, преградив дорогу, Бог остановился, взмахом руки создав костер, и уселся на траву возле него. Северус ждал, что тот заговорит, но молчание продолжалось. Как же брюнету хотелось, чтобы любовник начал перед ним оправдываться, сказал, что это было только ради ритуала, что Северус для него единственный, что он его любит. Но разум говорил, что этого никогда не случится.
Поняв, что стоять глупо, слизеринец сел, уставившись в огонь. Так они просидели очень долго, молодой мужчина не выдержал первым:
- Ну скажи хоть что-нибудь! - потребовал он.
- А что ты хочешь услышать? - поинтересовался Дагда. В его голосе не было и капли раскаяния или вины.
- Ну хотя бы то, что я дурак, - с горечью проговорил брюнет.
- Ты дурак, - спокойно выполнил просьбу Бог.
От этих слов зельевар опешил. Этого он точно не ждал. Больше всего хотелось оскорбить нахала поставить его на место, но разум останавливал внутренний порыв, объясняя, что так он только оттолкнет любовника. Тогда, вздохнув и взяв себя, в руки он задал вопрос, который так его мучал:
- Ты бросаешь меня?
Дагда помолчал, а потом, захохотав, заявил:
- Нет. Ты точно дурак! - и продолжил заливисто смеяться.
Северус не понимал, что так развеселило наставника. А Бог, отсмеявшись создал бутылку с вином, два бокала, и налив себе рубиновой жидкости, с наслаждением отпил.
- Куда же я от тебя денусь, Северус? Я ведь Бог, - улыбаясь, сказал седовласый красавец, сияя нереально фиолетовыми глазами. При этом в его взгляде, обращенном на собеседника, было столько нежности и Любви, что у того защемило сердце, и уже через секунду он плакал, уткнувшись в колени своего любовника и Мастера. Дагда гладил его по шелковистым волосам и успокаивал. Ведь он сам спровоцировал эту ситуацию, чтобы показать ученику его чувства и подтолкнуть ещё на шаг к пониманию Любви.
- Я никогда тебя не брошу. Даже если меня не будет рядом, то я буду жить в твоём сердце. только ты можешь прогнать меня, но я всегда буду держать свою дверь распахнутой. Такова участь Богов и Учителей, мы ждем своих детей, когда же они вырастут и вновь вернутся к нам.
- Но я всего лишь человек, а он демон. Неужели ты сможешь принять меня после того, как у тебя был он? - всхлипывая, спросил Северус.
- Не лукавь. Ты хочешь спросить не это, - укоризненно сказал Мастер.
- Да. Но теперь я понимаю глупость своего вопроса, - смутился ученик.
- Если тебе больно, то этот вопрос не глупый. Будь честен со мной и с собой.
- Тогда скажи, ты любишь меня? -последние слова были произнесены шепотом. За всю его недолгую, но несчастливую жизнь только мать говорила ему, что любит его. А то, что Дагда ни разу ему не соврал, делало этот вопрос ещё более важным.
- Конечно же люблю! - с удивлением воскликнул Дагда. - Если бы я тебя не любил, то не позволил быть рядом со мной. И эта любовь навсегда. Даже когда пройдут тысячи лет, я буду чувствовать то же самое. Моя любовь может стать больше, но не сможет уменьшиться.
Услышав это, Северус взметнулся, вглядываясь в фиолетовые омуты, в которых плавали золотистые искорки, и если долго смотреть, то можно было увидеть звезды и вселенные. Но мужчина искал в них не древние знания и силу, а подтверждение услышанному. В сердце затрепетала надежда, заставляя его мечтать о невозможном.
- Но ты никогда не будешь владеть мною, впрочем, как и я тобой. Ведь именно этого ты и хочешь. Тебе хочется, чтобы я был только твоим, - Дагда не спрашивал, он утверждал.
Северус не понимал. С одной стороны ему было неприятно, что его заветное желание так легко прочитали, но с другой - ему самому хотелось выяснить всё до конца. Ему надоело страдать от неуверенности, сжигая себя в огне ревности.
- Но это неправда! Ты - мой хозяин!
- Это только потому, что ты этого захотел. Ты ещё не понял, что свободу невозможно забрать, её можно отдать только по доброй воле и на время. Потому что нет на свете способа поработить душу или чувства, - с нежностью в голосе ответил Бог.
- Но как же Империо, зелья порабощения и приворотные? - не понимал зельевар.
- Они действуют только на тело и личность, но если ты живёшь на уровне души, то они не властны над тобой. Даже брачные клятвы не способны связать людей навечно. Мы все странники в мире, мы приходим в него каждый со своей целью, и когда у нас появляется спутник на этом пути, мы должны радоваться каждому мгновению, проведенному с ним, а не пытаться его привязать. Ведь никому не известно, какой длины отрезок Пути нам суждено пройти вместе.
- Но если я не захочу расставаться и пойду по его Пути?- с надеждой спросил мужчина.
- Это не принесет радости ни тебе, ни ему. Ведь отказываясь от Пути, ты теряешь себя. Рано или поздно ты это поймешь, и тогда в твоей душе родится обида на того, ради которого ты отрекся от себя. Это омрачит твои чувства и отравит радость совместного пути. Радуйся тому, что у тебя есть, и не загадывай на завтра. Только так ты познаешь Любовь. Не привязывайся ко мне. Это самое глупое, что ты можешь сделать. Ну как, скажи на милость, можно привязаться к ветру? - удивленно спросил Дагда.
- Но тогда любовь - это миф, - печально сказал зельевар.
- То, что ты называешь любовью, это привязанность, страсть и страх. Но никак не любовь. Ты же знаком с магловской литературой? - спросил Мастер.
- Да.
- Так вот, любовь - это то, что испытывал Сирано де Бержерак к Роксане, а не то, что было между Ромео и Джульеттой. Подумай об этом, а потом мы ещё поговорим о любви. А сейчас пора домой.
Возвращались в молчании, а дома Северус нашел на тумбочке у кровати два томика в кожаном переплете.
Их отношения потеряли безмятежность, но без ведома Северуса они становились крепче день ото дня. Потому что мужчина осознал, что ему необходимо понять Дагду, если он хочет оставаться вместе с ним. А из понимания начало рождаться то самое доверие, о котором ток много говорил Мастер. И это оказалось удивительное чувство.
А в начале октября появился Фериат. Усталый. Злой как больная мантикора. С ним пришло чуть больше полусотни вампиров. И с этого дня события полетели с бешеной скоростью.